Неточные совпадения
Командовал большой, тяжелый
солдат, широколицый, курносый, с рыжими усами и в черной повязке, закрывавшей его правый глаз.
— Смир-рно-о! — кричат на них
солдаты, уставшие
командовать живою, но неповоротливой кучкой людей, которые казались Самгину измятыми и пустыми, точно испорченные резиновые мячи. Над канавами улиц, над площадями висит болотное, кочковатое небо в разодранных облаках, где-то глубоко за облаками расплылось блеклое солнце, сея мутноватый свет.
Сзади его стояло десятка три
солдат, вооруженных деревянными лопатами, пробежал кондуктор,
командуя...
— Уж это, ваше благородие,
командовали нам, приказывали многие! Нет-с, я не
солдат, — отвечал арестант, и насмешливая улыбка по-прежнему не сходила с его губ.
— Лукавый старикашка, — сказал Веткин. — Он в К-ском полку какую штуку удрал. Завел роту в огромную лужу и велит ротному
командовать: «Ложись!» Тот помялся, однако
командует: «Ложись!»
Солдаты растерялись, думают, что не расслышали. А генерал при нижних чинах давай пушить командира: «Как ведете роту! Белоручки! Неженки! Если здесь в лужу боятся лечь, то как в военное время вы их подымете, если они под огнем неприятеля залягут куда-нибудь в ров? Не
солдаты у вас, а бабы, и командир — баба! На абвахту!»
Вся рота была по частям разбросана по плацу. Делали повзводно утреннюю гимнастику.
Солдаты стояли шеренгами, на шаг расстояния друг от друга, с расстегнутыми, для облегчения движений, мундирами. Расторопный унтер-офицер Бобылев из полуроты Ромашова, почтительно косясь на подходящего офицера,
командовал зычным голосом, вытягивая вперед нижнюю челюсть и делая косые глаза...
Солдаты шли скоро и молча и невольно перегоняя друг друга; только слышны были зa беспрестанными раскатами выстрелов мерный звук их шагов по сухой дороге, звук столкнувшихся штыков или вздох и молитва какого-нибудь робкого солдатика: — «Господи, Господи! что это такое!» Иногда поражал стон раненого и крик: «носилки!» (В роте, которой
командовал Михайлов, от одного артиллерийского огня выбыло в ночь 26 человек.)
— Это неважно! В доме — сыро, вот почему мокрицы. Так их не переведёшь, надо высушить дом… — Я —
солдат, — говорил он, тыкая пальцем в грудь себе, — я
командовал ротой и понимаю строй жизни. Нужно, чтобы все твёрдо знали устав, законы, — это даёт единодушие. Что мешает знать законы? Бедность. Глупость — это уже от бедности. Почему он не борется против нищеты? В ней корни безумия человеческого и вражды против него, государя…
Рассыпанные меж кустов и по полю стрелки стали сбираться вокруг барабанщика, и Зарядьев, несмотря на сильный неприятельский огонь,
командуя как на ученье, свернул человек четыреста оставшихся
солдат в небольшую колонну.
— Да, он. Мы узнали от двух захваченных в плен
солдат, что они принадлежат к адской роте, которою
командует этот сорви-голова.
Царь отказался царствовать,
солдат всех перебили, изувечили; полицию разогнали,
командуют какие-то штатские, — как же теперь жить?
По улицам города ходили хромые, слепые, безрукие и всячески изломанные люди в солдатских шинелях, и всё вокруг окрашивалось в гнойный цвет их одежды. Изломанных, испорченных
солдат водили на прогулки городские дамы, дамами
командовала худая, тонкая, похожая на метлу, Вера Попова, она привлекла к этому делу и Полину, но та, потряхивая головою, кричала, жаловалась...
Николай. Это меня не касается.
Солдатами командует поручик Стрепетов.
Это
командует Петр Иваныч, наш лазаретный офицер, высокий, худой и очень добрый человек. Он так высок, что, обернув глаза в его сторону, я постоянно вижу его голову с редкой длинной бородой и плечи, хотя носилки несут на плечах четыре рослые
солдата.
Во время работы на нем, по крайней мере, не лежало обязанности думать, как бы не сбиться и не повернуться налево, когда
командуют направо, и, кроме того, он чувствовал себя совершенно свободным от страшных вопросов по велемудрой науке, называемой у
солдат словесностью: «Что есть
солдат?», «Что есть знамя?».
Солдаты же того батальона, которым
командовал майор, просто боготворили ее: все они знали Катерину Астафьевну, и Катерина Астафьевна тоже всех их знала по именам и по достоинствам.
— И мой папа пойдет. Он
командует полком, недалеко от австрийской границы. В первую голову пойдет со своими
солдатами.
— Что это над вами баба
командует? — с усмешкою спрашивали они султановских
солдат.
Солдаты соглашались с величайшей охотой, и надо было видеть, как распоряжался тогда Александр Васильевич. По серьезности и важности, с которыми
командовал, он походил на настоящего полкового командира.
Среди манифестантов были и военные, и один из них, отставной адмирал, старичок, все пытался
командовать нами и заставить нас идти в ногу; иногда это удавалось ему сделать с ближайшими, и тогда и пение становилось ровнее и еще больше становились мы похожи на
солдат, идущих в сражение.